Социальное служение «У нас трогательного мало», или Зачем священнику алкотестер.
| Социальное служение - Социальное служение |
Протоиерей Сергий Пятугин никогда не унывает, даже когда рассказывает о чем-то грустном. «Живем весело!» — любимый его ответ на вопрос: «Как ваши дела?»
В Ожерелье Каширского района Московской области можно попасть по-разному, но прежде всего, сюда надо очень хотеть попасть.
Этот город возник в советские времена вокруг поселка, обслуживающего паровозное депо. Все здесь имеет отношение к железной дороге, даже храм во имя святых Веры, Надежды, Любови и матери их Софии. Он открылся десять лет назад в аварийном здании, принадлежавшем РЖД. Его настоятель – протоиерей Сергий Пятугин – строит рядом новый, большущий храм размером с десятиэтажку.
«А живем мы тут очень весело!» – смеясь, отвечает отец Сергий на вопрос о том, каким именно образом живется в Ожерелье. Да, действительно, весело: священник для начала повествует о том, как долго боролся за документальное оформление здания храма, за землю под ним и около, как трижды судился с соседом, пожелавшим построить на церковной территории сарай. Но за всеми этими хлопотами он не забывает и о насельниках, которых с каждым годом становится все больше.
Прораб Васильич, один из помощников отца Сергия, строг, но справедлив
Отец Сергий уже несколько лет принимает на ожерельское «подворье» мужчин, которым некуда идти, – бездомных, бывших заключенных, просто заблудившихся в жизни. Дает им кров, пищу и возможность работать. Жить по-людски.
В помещении рядом с кухней, откуда слышно звяканье посуды, мы ведем с отцом Сергием долгий разговор про жизнь. Рядом с нами три взрослых бородатых поваренка готовят ингредиенты для борща: чистят и режут морковь, свеклу, капусту, картошку. Работают сосредоточенно и быстро – еду нужно подать братии вовремя. Расписание трехразовой трапезы – на стене, для памяти.
«Братия» – так называет отец Сергий тех, кто прибился к храму в Ожерелье. «Поварята» – как раз из их числа. И прораб Васильич, то и дело прибегающий о чем-то спросить батюшку и в чем-то отчитаться, и повар Сергей, заботливо добавляющий нам в кофе шоколадный сироп, – тоже. В общем-то, все мужчины, которых мы встречаем возле храма, – из братии.
Есть среди братии офицеры, уволенные из армии и оставшиеся без дома, и освободившиеся из мест лишения свободы, и прибывшие из Донбасса, и люди с высшим образованием и профессией, но потерявшие дом и семью из-за алкоголя или наркотиков. Кого-то просто обворовали, без документов оставили.
«Честно сказать, у меня никогда не было никакого особого замысла людей принимать, что-то социально-ориентированное организовывать, – признается священник. – Это в епархиальных отделах создают такое, бюджет закладывают. У нас же – бюджета никакого, просто пришел один человек, второй, третий… С тех пор и живем».
Сначала пришли десять человек, потом – 15, прошлой зимой при храме жили уже 60 насельников. В этом году – уже 72. Квартирование напоминает, правда, трещащий по швам теремок.
«Вчера еще двое пришли. С одной стороны, ну куда их? Все койки заняты. С другой, начали строить котельную, народ туда селим. В новой слесарке тоже жильцы есть. Коровник освободился – ребята его вычистили, обустроили, живут. Тех двоих в нижний новый храм поселим – там уже отделочные работы ведутся. Буржуйка есть. Не выгонять же».
На улице возле кухни переминается с ноги на ногу очень легко для декабря одетый молодой человек. Прерываем разговор.
– Здравствуйте, батюшка! Мне сказали, тут можно жить и есть работа…
– Милый, работы нет уже почти, надо было летом приходить. Но ты подожди.
Парень согласно кивает. Мы с отцом Сергием устремляемся на поиски Васильича.
– Там паренек, прими его, оформи. У нас же место освободилось? В душ его, покормить и спать для начала, дальше придумаем, что делать.
Васильич важно кивает и удаляется принимать нового жильца.
«Ну вот еще один, – вздыхает отец Сергий, когда мы снова возвращаемся к разговору. – Сейчас морозы начнутся, еще больше придут. Но может быть, удастся нам пригнать купейный вагон – РЖД после долгих переговоров отдали. А там же красота – народу много помещается, два туалета, тепло, умывальники, своя электрика, проводница с чаем!.. Полноценный дом, в общем. Только денег найти надо на перевозку».
В трапезной для братии висит макет строящегося храма — для наглядности конечной цели
Прийти к отцу Сергию просто – нужно только изъявить желание жить при храме. Тут тебе и работу найдут. Впрочем, никто не будет против, если ты сам себе способ заработать найдешь – в городе. Главное – координаты родственников оставить в тетрадочке специальной и своим именем называться.
«Никогда ни у кого ничего не спрашиваю, – говорит отец Сергий. – И к житейским историям спокойно отношусь – пойди узнай, врет тебе человек или нет. На лбу же не написано. Но ты все равно можешь ему помочь – неважно, молчит он, лжет или правду говорит. Недавно один пришел, что-то рассказывал. Потом пригрелся, разомлел, да и говорит: “Батюшка, прости, я тебе приврал там немного”. “Друг, – я ему сказал, – да мне это, в общем-то, все равно. Все, что я могу тебе дать, я дал. Больше нечего”».
Фермы куполов тоже сделаны самой братией — сотрудничество с базой вторчермета, наличие слесарного цеха и умельцев дает такой вот результат
При ожерельском храме – демократия. Никто никого не держит и не уговаривает. Если хочешь оставаться, будь добр исполнять нехитрые правила: не злоупотреблять алкоголем, не принимать наркотики, не брать чужого. Помогает и внутреннее саморегулирование, ведь священник сам за всеми насельниками уследить физически не может. Да и не требуется этого – живут все скученно, поэтому если один начнет неправильно себя вести, то ему быстро объясняют, что он неправ.
Храмовая территория — строительная площадка, на которой постоянно что-то происходит
Во время нашего разговора отец Сергий достает откуда-то алкотестер: «Вот, он всегда со мной, как мобильный телефон. Всегда знаю, кто и сколько выпил. А если не выпил, то беру наркочек, делаем анализ мочи. Когда в семинарии учился, никогда не думал, что буду этим заниматься, честно говоря!»
Пьяным насельникам в город не рекомендуется выходить – это чревато ссорой с отцом Сергием. А вот курить братии не запрещается: «Что хорошего, если человек будет злиться, искать, где взять, куда бы спрятаться, чтоб покурить?» Но, по словам батюшки, многие бросают сами – видят, насколько это дорого по нынешним временам.
«К вере тоже никого специально не призываю. Вред нанесу, если начну всех насильно в храм на службы загонять, – говорит священник. – Тут до всего человек сам должен дойти, самостоятельно, своими ногами. Помочь ему можно, но по-другому – дать возможность жить, работать, не бомжевать».
К слову сказать, действующий храм в Ожерелье такой крошечный, что если в него одновременно пригнать 70 взрослых мужчин, то никому уже места не останется – даже настоятелю.
Отец Сергий, окончивший в свое время духовную школу, на самом деле, научился уже и юридической, и строительной науке. И даже освоил навыки социального работника
Отец Сергий любит вспоминать фильм «Форпост», про украинского архимандрита Лонгина (Жара), который 140 детей усыновил. «У нас такого трогательного, как в этом кино, мало. Братия моя – не дети отнюдь. Контингент специфический, коллектив мужской… Женщин не принимаем. У нас был опыт – и это сразу шекспировские страсти, соперничество. Барышень стараемся дальше определять куда-нибудь».
Иногда у отца Сергия спрашивают: а кто-то из братии встает на путь истинный, исправляется, меняется ли как-то зримо? Некоторые женятся, к примеру, уходят жить своим домом и своим умом, но вряд ли именно это имеется в виду.
«Исправление себя, своей натуры – работа тяжелая, кропотливая, в чужую душу не заглянешь, – говорит отец Сергий. – Однажды полиция попросила принять на временное житье Пашу, веселого человека. Над ним суд должен был состояться – и чтобы не искать его потом с собаками, к нам его определили. Паша был постоянно подшофе, любил по карманам рыться, когда все на работу уходили. Братия возмущалась, но я просил потерпеть. А Паше внушения делал: “Ну что же ты творишь? Накажет тебя жизнь, если не одумаешься”.
Однажды послали Пашу ребята в магазин за бутылкой после рабочего дня, денег дали. Он пошел, да не вернулся, пока всю ее почти не уговорил самостоятельно. Братия расстроилась, конечно, проучила Пашу. Он не то, что воровать, даже материться перестал, пить и курить бросил. Разом ото всех своих пагубных привычек избавился. У нас остался, кстати, потом».
Бывают и истории, как в романе. Однажды пришел человек, пьяненький, несчастный. Взяли и его. Месяц проработал на строительстве храма, пожил в Ожерелье и молвил, как золотая рыбка: «Отвези меня, отец Сергий, домой. А я тебе для строительства разного много добра дам».
Священник отвез мужичка домой. Оказалось, товарищ живет в коттеджном поселке рядом с Москвой, в богатом и большом доме. Правда, много всего полезного подарил он для строительства. А оказалось, что некоторое время назад с женой поругался, на работе повздорил, запил да так и прибился к храму в Ожерелье.
Внутренняя телефонная связь «подворья» — тоже творение телефонных мастеров из числа братии
«Есть люди, которые спасибо говорят. Но иногда – наоборот. Почему? Человеку просто мало того, что ты для него делаешь, хочется еще благ каких-то. И ты становишься виноват, что дать этого не можешь. Обычное дело», – спокойно говорит отец Сергий, рассказывая очередную неумилительную историю из жизни братии.
Но зачем все это? Зачем держать несколько десятков взрослых мужиков, которые ведут себя порой, как глупые дети? Ведь вдобавок ко всему, по нынешним временам денег не хватает не только на сигареты, но и на какие-то очевидно нужные вещи.
Порой забираться на такую высоту приходится несколько раз в день
Нехватка средств – вечная головная боль настоятеля ожерельского храма, который ко всему прочему – отец шестерых детей. Неужели ему никогда не хотелось спокойной, размеренной жизни на каком-нибудь центральном приходе, с зарплатой, пусть и вторым священником?
Братия от работы не отлынивает. И работают тут все со страховкой, как положено
«Да, матушка моя все вспоминает о таком времени, – смеется отец Сергий. – Родился я в Норильске, там вырос, там и служил восемь лет. Как раз вторым священником при соборе. Денег больше было, конечно. Когда первые братья пришли, матушка все переживала: как же мы будем, как потянем? Однажды предложил ей: “Ну давай сейчас поедем в храм и выберем, кого выгнать, чтобы полегче стало. Я и выгоню”. Смирилась».
«Грех жаловаться, Господь милует», – говорит отец Сергий. И благотворители помогают, и многие еду с одеждой жертвуют, и подешевле что-то отдают из стройматериалов. И приход в Ожерелье уже скоро будет напоминать Таинственный остров, как у Жюль Верна. Тут и гараж, и слесарка, и котельная, и пилорама. Тут не только строители, водители, автомеханики, связисты и повара свои есть, но и даже портной – безногий бездомный, которого в ожерельской больнице после ампутации (обморозился зимой) отцу Сергию предложили приютить.
Рабочая суета вокруг лебедки. «Майна, вира, куда прешь, аккуратнее!» — все, как на самой обычной стройке
«Сложно, конечно, придумать зараз работу стольким людям. Но у нас есть дело – храм строим. А когда работа по храму встает, берем деревянные поддоны, делаем из них доски, мастерим сарайчики-бытовки, чтобы братия жила, – говорит отец Сергий. – Новый храм заложили всего три года назад. Я думал, долго будем строить. А уже купола ребята монтируют. То, что храм растет при нашем тотальном безденежье, – чудо, иначе и не сказать».
«Братия на работу не выходит, когда галок от куполов ветром сносит, — это значит, и человек не удержится», — смеясь, объясняет отец Сергий распорядок строительных будней
Под конец я задала отцу Сергию вопрос: заповедь про голодного и бездомного – как ее правильно понимать? Ведь бывают порой такие просители, что за версту убежать от них хочется – манипулируют, причем явно.
В новой церкви Ожерелья будут нижний и верхний храмы — и много простора. На всю братию хватит
«Да, сталкиваюсь с таким, бывает, – ответил он. – Порой начинают шантажировать самоубийством, если отказываешься помогать. И тут аккуратно надо разбираться. Хочешь жить у нас? Живи. Вот тебе одежда, еда, работа. Он мне: “Я потерял смысл жизни!” Так давай я тебе расскажу про смысл жизни. Оставайся – придет к нам такой же брат, как и ты. Ты его прими, помой, покорми, спать уложи. Чем не смысл? Смысл жизни простой – ради ближнего жить».
Фото: Павел Смертин
Помните, что о создателях и благоукрасителях святого храма, Церковь возносит свои молитвы на каждой службе до тех пор, пока существует этот храм. Через столетия забываются имена создателей, но каждодневная молитва о них не перестает совершаться.Любая финансовая и материальная помощь будет принята с благодарностью и молитвенной памятью.